В Ницце, небольшом средиземноморском городке, словно в едином нервном узле сошлись пути и судьбы российских самодержцев, потомков великих русских поэтов и белых эмигрантов.
Кто только ни прогуливался по знаменитой Английской набережной – ее камни помнят и величественную походку императрицы Александры Федоровны, и тяжелую поступь самодержца Александра II, и легкие шаги Наталии Николаевны, вдовы Александра Пушкина…
Жемчужина средиземноморья, столица Французской Ривьеры, имела в девятнадцатом веке и другое название – Русская Ницца. Русские стали обживать ее еще в царствование Николая I. Вернее, его супруга государыня Александра Федоровна сделала первый почин в открытии благодатного уголка южной Франции, настоящего земного рая.
Судьба династии Романовых неотделима от этого городка на Лазурном берегу. Можно с полным правом утверждать, что история России последних двух столетий вершилась именно здесь.
В Ницце, в апреле 1865 года скончался в молодых летах наследник российского престола Николай Александрович. Ему шел всего лишь двадцать второй год.
К смертельно больному сыну через всю Европу на самом скором по тем временам поезде, преодолев огромное расстояние, примчался из Петербурга встревоженный отец-император Александр II. Приезжает в Ниццу и брат Николая, великий князь Александр Александрович. Спешит к жениху и его невеста в сопровождении матери-королевы, датская принцесса Дагмар.
«Какая она прелестная, не правда ли?» – взглянув на нее, чуть слышно прошептал цесаревич. Принцесса умела владеть собой, она не упала в обморок, не залилась слезами, увидев изможденный лик своего возлюбленного. Как настоящая сестра милосердия она преданно ухаживала за ним, поправляла подушки, нежно гладя его слабые руки…
В Ницце, у одра умирающего наследника решится судьба августейшего брачного союза: цесаревич Николай словно соединит руки своего брата, будущего императора Александра Ш и своей невесты – датской принцессы Дагмар, ставшей российской императрицей Марией Федоровной.
Давно уже нет виллы Бермон, последнего земного дома царевича Николая Александровича, стены которой помнили те трагические дни. Ее вскоре разрушили и спустя три года на том печальном месте возвели часовню в память почившего наследника.
Так необычно распорядится история: в тот самый год, когда в Ницце будет освящена часовня памяти цесаревича, в мае 1868-го, под Петербургом, в Царском Селе появится на свет другой наследник, царевич Николай. Полный тезка несчастного цесаревича, которому так и не суждено было войти в историю России самодержцем Николаем Вторым…
В начале двадцатого века парк Бермон, где прежде находилась вилла, принадлежал лично Николаю II, и по его высочайшему соизволению именно здесь был заложен новый православный храм в Ницце. Монарх великодушно подарил эти земли русской церкви.
Собор во имя Святителя Николая начали возводить в 1903 году, но вскоре разразилась русско-японская война, и строительство остановилось. Лишь в декабре 1912-го был отслужен торжественный молебен, и Свято-Николаевский собор предстал во всей своей празднично-величественной красе. Храм возводился под высочайшим покровительством вдовствующей императрицы Марии Федоровны – это было данью памяти ее почившему жениху.
А святыней православного собора стала икона Николая Чудотворца. Этот образ принадлежал больному Николаю Александровичу, и во время тяжких страданий царевича находился у его изголовья.
Позже икона была водружена над входом в часовню, возведенную на месте царской виллы. Но солнце, дождь и морской ветер сделали свое дело – за долгие годы святой лик превратился в одно темное неразличимое пятно. Икону сняли с часовни и перенесли в новый храм, развернув образ к алтарю. И через двадцать лет свершилось чудо – краски посветлели, и лик святителя вновь проявился. Научных объяснений тому нет…
Буквально в нескольких сотнях метрах от храма прежде возвышалась великолепная вилла Пейон, принадлежавшая императрице Марии Александровне. Императрица имела слабое здоровье, страдала частыми воспалениями легких, и врачи предписывали ей подолгу жить в теплом средиземноморском климате.
В декабре 1864-го в Ниццу привезли больного царевича Николая (тогда врачи еще были настроены оптимистически в отношении диагноза, и особых беспокойств не было), и Мария Александровна часто навещала сына. Благо, ее вилла находилась поблизости с той, где жил ее любимец Николай. Владения разделялись лишь зеленой изгородью.
…Ныне от виллы русской императрицы осталось совсем немного – старинный особняк будто растворился в новых строениях, принадлежащих клинике Бельведер. Большой современный госпиталь словно поглотил исторический дом. Осталась лишь часть старой стены, украшенной изящной лепниной и портиками, – словно напоминание о былом величии.
И, верно, есть своя символика в том, что царская вилла через века превратилась в госпиталь – Мария Александровна славилась своей благотворительностью, – покровительствовала больницам, сиротским домам, воинским лазаретам.
И ныне прежняя резиденция императрицы находится на бульваре Царевича, названного в память ее страдальца-сына, вблизи русского храма.
Свято-Николаевский собор связан и с памятью Александра II. После трагической кончины императора его вдова, Светлейшая княгиня Юрьевская, покинула Петербург, избрав своим пристанищем Ниццу.
С собой она захватила дорогие ее сердцу реликвии – ученические тетрадки Александра с лекциями Жуковского, рубашку венценосного супруга с пятнами засохшей крови, его Евангелие и карманные часы с оставшейся от удара по мостовой вмятиной (цепочку от часов – печальное украшение – она всегда носила поверх платья). Взяла со стола в императорском кабинете перо с застывшей капелькой чернил на конце. (Утром своего последнего дня император работал над новой российской конституцией, долженствующей стать мирной преобразовательной силой в России). И еще Екатерина Михайловна взяла с собой почти три тысячи писем, что были в разные годы адресованы ей императором, и вдохновленных его великой любовью.
Русский храм станет местом хранения печальных реликвий, что привезет с собой из России Светлейшая княгиня Юрьевская, – безмолвных свидетелей той давней трагедии.
Долгие годы они будут покоиться в крипте – церковном подземелье. Каким далеким эхом отзовется взрыв на заснеженной петербургской набережной в солнечной Ницце!
И верно, есть в том высший промысел и высшая справедливость, что русский Свято-Николаевский собор в Ницце стал ныне достоянием России.
Лариса ЧеркашинаСпециально для Столетия,
14 Мая 2011
